[] []
Репатриация сахалинских корейцев на родину: история и проблемы
10 августа 1987 года Сахалинский обком КПСС получил письмо из Японии от Председателя «Совещания депутатов по проблемам корейцев, оставшихся на Сахалине» Хара Бумбэя, в котором японский парламентарий сообщал о создании в Японии организации депутатов парламента с «целью, чтобы смогли встретиться снова распавшиеся во время второй мировой войны корейские семьи, у которых японское правительство насильно увело мужей и отцов с Корейского полуострова»(1). Обращаясь к партийным лидерам Сахалинской области с просьбой о содействии в решении проблемы сахалинских корейцев, Хара Бумбэй писал, что «во время второй мировой войны правительство нашей страны (Японии – пояснение Пак Сын Ы) заставило переместиться многих корейцев с Корейского полуострова на Сахалин в качестве рабочих. Большинство из них было украдено из южной части Корейского полуострова на грузовиках или вырваны полицией из счастливых семейных кругов, не дав попрощаться с семьями. А дома остались молодые жены и старые родители. Говорят, что в конце войны таких корейцев на Сахалине было 43 000. По существу, наше правительство должно принять нужные меры, для того чтобы вернуть этих корейцев к их семьям, как одна из задач послевоенного распоряжения. Однако была организована репатриация только японцев, а корейцы не были ее предметами. После того времени эти корейцы ведут на Сахалине мирную жизнь, но они до сих пор не могут увидеть свои семьи. Оставшиеся на родине семьи также стареют – почти все родители умерли, а жены и дети лишь желают хоть один раз увидеть своих родных или узнать, живы ли они»(2). Предистория этого письма восходит к тому времени, когда сахалинские корейцы «пострадали от серьезных нарушений прав человека со стороны бездумных политиков многих стран»(3).
Проблема репатриации сахалинских корейцев со дня возникновения до настоящего времени прошла пять этапов.
Первый этап (16 марта 1946 г. – 22 июля 1949 г.).
В марте 1946 г. Верховное Главнокомандование союзнических войск обнародовало «Меморандум о репатриации», согласно которому интернированные на Сахалине бывшие подданные Японской империи должны быть вывезены на родину. И, естественно, корейцы тоже. 19 декабря 1946 года в Токио подписывается трёхстороннее советско–американско–японское «Соглашение о репатриации», в реализации которого с 5 декабря 1946 года по 22 июля 1949 года из Сахалина были вывезены 280 638 японцев, включая айнов и корейцев, женатых на японках. По разным причинам не смогли репатриироваться около 80 000 бывших жителей Карафуто, в том числе и корейцы. 19 октября 1956 года СССР и Япония приняли «Совместную декларацию СССР и Японии», по которой за 1957–1966 гг. были репатриированы 2682 японских подданных(4). Но основная масса интернированных на Сахалине корейцев не была включена в число репатриируемых. Что касается причины этого, то ни СССР, ни США, ни Япония не могут до сих пор дать вразумительного ответа. Корейцы, как и японцы, были подданными Японской империи, и они верили, что после японцев и их отправят на родину, как им обещали местные власти.
Политическая обстановка в мире после окончания второй мировой войны была чрезвычайно сложная. Пораженная Япония не могла и не хотела заниматься проблемой брошенных на произвол судьбы сахалинских корейцев. Командование союзнических войск, оккупировавшее Японию, в сентябре 1945 года начало изучать вопрос о репатриации японцев из советской территории. В октябре того же года оно обратилось к советскому правительству о предоставлении информации по этому вопросу, но советская сторона проигнорировала его. Только в конце февраля 1946 года СССР выразил готовность вести переговоры, которые начались в мае 1946 года, но они закончились ничем. Понесшая колоссальные потери в людских (свыше 20 млн. жертв) и материальных ресурсах, советская страна остро нуждалась в рабочей силе. Естественно она хотела удержать на своей территории интернированных японских граждан. Однако настойчивое требование главнокомандующего союзнических войск генерала Маккартура вынудило советскую сторону продолжить переговоры. В результате было заключено вышеупомянутое «Соглашение». Согласно ему субъектом репатриации являются «…а) военнопленные японцы; б) гражданские лица из числа японцев (по желанию)»(5). От того, включили ли в понятие «японские подданные» корейцев, решалась дальнейшая их судьба: если «да», то они могли уехать в Японию, а оттуда на свою родину, если «нет», то останутся на Сахалине. И их оставили. Почему? Этот вопрос 43 000 сахалинских корейцев, брошенных на произвол судьбы и оторванных от родины на долгие 60 с лишним лет, до сих пор остается без ответа.
Возможная позиция СССР была изложена выше.
США занимались решением послевоенных проблем в Японии и на ее бывших колониях. Командование американских войск, дислоцированных в освобожденной Корее, на неоднократные просьбы корейского представительства заняться судьбой сахалинских корейцев, отнеслось очень несерьезно. После поверхностного исследования проблемы, в июле 1949 года оно неофициально ответило, что изучается возможность обращения к третьей стране о посредничестве в этом вопросе, так как между СССР и Республикой Корея не установлены дипломатические отношения.
Нынешнее же японское правительство ссылается на то, что, в то время вопросами репатриации занималось командование союзнических войск, и поэтому оно ничего не могло решать. Конечно, принимало решения и давало указания командование оккупационных войск, но всю практическую работу проводило японское правительство. При переформировании кабинета министров Японии в феврале 1946 года было установлено, что «отделу по работе с континентами» МИД вменялась обязанность управления делами «японских подданных на территориях Китая, Кореи и Карафуто». На запрос командования оккупационных войск японскому правительству о числе оставшихся на Сахалине корейцев, оно ответило, что в октябре 1947 года было 25 000, в ноябре – 25 435 (включая Курильские острова), а в марте 1948 года (к моменту запроса) – 15 000 человек(6).
Сахалинские корейцы требуют от японского правительства нести послевоенную ответственность за духовные и физические страдания, выплатить денежную компенсацию и вернуть им принудительные вклады, сделанные во время пребывания на Карафуто, репатриировать в Корею. Японское правительство отвечает на него, что согласно Сан–Францискому мирному договору 1952 года, корейцы потеряли японское подданство и, поэтому оно не признает за собой никакой ответственности. Если так, то сахалинские корейцы к моменту репатриации (1946) еще оставались японскими гражданами и наравне с японцами подлежали вывозу. В 1 главе 2 статьи японо-корейского «соглашения о праве требования», заключенного в 1965 году, утверждается, что обе стороны признают решенными окончательно и бесповоротно все вопросы, связанные с взаимными имущественными, правовыми и другими требованиями государств, юридических и частных лиц(7). Тем самым решены и все вопросы, связанные с сахалинскими корейцами. И поэтому Япония не несет ответственности за них. Правительство Республики Корея, основанное в августе 1948 г., согласилось с этим. Но оно не имело право решать за сахалинских корейцев, так как по Конституции страны корейцы, находившиеся к моменту провозглашения Республики Корея за рубежом, не являются ее гражданами.
Второй этап (23 сентября 1949 г. – 12 октября 1953 г.).
23 сентября 1949 года японское правительство обратилось к руководству СССР с заявлением о том, что на Сахалине осталось около 1900 подданных Японской империи. На это советское правительство ответило, что в 1949 году «репатриация японского населения из Сахалина завершена»(8). Однако правительство Японии, Международная организация по делам беженцев и родственники оставшихся на Сахалине японцев выразили протест по этому поводу. В результате российской стороне пришлось идти на переговоры, которые состоялись 19 ноября 1953 года. Из тюрем и лагерей были освобождены 2348 японских военнопленных. Однако никто из них тогда не смог вернуться на родину.
Третий этап (19 октября 1956 г. – 28 сентября 1959 г.).
19 октября 1956 года была опубликована «Совместная советско–японская декларация» о прекращении военного состояния между СССР и Японией. С этого времени были восстановлены дипломатические отношения между обеими странами. В соответствии с этой декларацией с 1 августа 1957 года по 28 сентября 1959 года вернулись на родину все амнистированные японские военнопленные и корейцы – члены смешанной семьи в количестве 2115 человек(9).
Но первое поколение сахалинских корейцев в душе не рассталось с мечтой о возвращении на родину. Оно не ждало пассивно, когда придет то время, когда появится возможность уехать с Сахалина, так и оставшимся чужбиной. Сахалинские корейцы писали письма в МИД СССР, советское правительство, в Японию и Общества Красных Крестов разных стран с просьбой о помощи по возвращению в РК, так как в то время СССР не имел дипломатических отношений с их исторической родиной. Они не могли создавать общественные организации, которые занимались бы проблемами сахалинских корейцев. Но были и такие, которые действовали индивидуально, чтобы добиться репатриации. Преодолевая страх перед КГБ, слушали передачи корейского и японского радио, рассказывали людям о событиях в Южной Корее. В ноябре 1962 года житель г. Томари Хо Дё получил из УВД Сахалинской области ответ на письмо о разрешении выехать в Японию, в котором говорилось: «если японская сторона разрешит въезд, то советская сторона даст согласие»(10). Но японское правительство отказало. В январе 1965 г. по той же причине не смог выехать в Японию Ким Ен Бе из г. Корсакова (Сахалинская область).
В конце 1950–х годов в самой Японии развернулось движение за возвращение на родину интернированных на Сахалине корейцев. Одним из самых ярких фигур является Пак Но Хак, который уехал в январе 1958 года, как человек, чья жена имела японское гражданство. Вместе с двумя такими же репатриантами–корейцами И Ы Пхал и Сим Ке Соп, ещё не успев устроиться в Японии, начали движение за репатриацию брошенных японцами на Сахалине корейцев. 6 февраля 1958 года был создан Союз по репатриации интернированных сахалинских корейцев, руководителем которого стал Пак Но Хак. Члены, переименованного вскоре в Ассоциацию сахалинских корейцев, проживающих в Японии, Союза неустанно обращали внимание правительств Японии и РК, общественное мнение обеих стран на проблему репатриации оставшихся на Сахалине корейцев. О деятельности группы Пак Но Хак узнали и на Сахалине. Стали приходить письма с просьбой о помощи розыска родных, оставленных в Корее, о желании выехать в Японию и Корею. К июню 1966 года выявилось около 7000 сахалинских граждан СССР, КНДР и лиц без гражданства, мечтающих выехать в Японию или Южную Корею. Пак Но Хак передал список их сначала в РК, а затем в правительства Японии и СССР. Японское правительство ответило, что если Южная Корея возьмет на себя все расходы по репатриации, то оно выйдет на переговоры с советским правительством. МИД Японии выразил своё отношение к проблеме сахалинских корейцев, заметив, что подписанием японо–корейского Соглашения 1965 года решены все вопросы, включая и сахалинские.
Четвертый этап (16 мая 1973 г. – 31 мая 1986 г.)
60–е годы XX в. были самым тяжелым временем для сахалинской корейской диаспоры. Как указывает Бок Зи Коу, «именно на этом этапе – этапе ожидания – сахалинским корейцам пришлось выдержать самые трудные испытания: шло время, а вопрос о возвращении на родину не решался»(11). РК была занята восстановлением разрушенной войной экономики и ей было не до сахалинских корейцев, Япония попрежнему считала себя не обязанной заниматься репатриацией потерявших японское подданство сахалинских корейцев, а Советский Союз на словах готов был помочь им, если Япония разрешит въезд в свою страну, на деле же никаких практических шагов не делал.
Ярким примером равнодушного отношения официальных кругов Японии, РК и СССР к судьбе сахалинских корейцев является так называемое событие «находкинская четверка». В июне 1976 года четыре одиноких пожилых сахалинских корейцев Хван Ин Гап, Кан Мён Су, Пэк Нак То и Ан Тхэ Сик получили разрешения советского правительства на выезд из СССР. Распродав все имущество и попрощавшись с друзьями, они выехали в г. Находку Приморского края для получения въездной визы в японском Генеральном консульстве. Все необходимые документы для оформления визы были подготовлены и представлены в визовый отдел Министерства юстиции Японии Пак Но Хаком. В июне 1976 года Отдел Северо–Восточной Азии МИД Японии сообщил ожидающим, что до окончания срока советской визы 5 июля не представляется возможной выдача виз, так как Генконсульство РК в Японии не разрешило въезд в Корею сахалинским корейцам. Стараниями многих деятелей Японии, Сахалина и РК, подключившихся к этому делу, в конце концов, виза в Японию была получена. Но эти старания оказались напрасными, так как к тому времени истек срок советской визы, и МИД СССР отказался даже принять документы для продления или получения новой выездной визы. Четырём несчастным старикам пришлось вернуться на Сахалин, где они вскоре умерли(12).
Деятельность группы Пак Но Хака привела к тому, что в РК, Японии и СССР стали появляться общественные организации, которые не только изучали проблему сахалинских корейцев, но и делали конкретные шаги по её решению.
16 мая 1973 года в Москве состоялись переговоры между Красными Крестами СССР и Японии. Представитель советской стороны подтвердил готовность советского правительства разрешить выезд из страны при наличии японской въездной визы. 7 октября 1973 года Премьер–министр Японии Танака во время своего визита в Москву передал список сахалинских корейцев, желающих выехать на родину, на что советская сторона ответила обещанием рассмотреть проблему. 17 января 1975 года руководитель МИДа СССР А.А.Громыко в беседе с Министром иностранных дел Японии Миядзавой сообщил о том, что если корейцы Сахалина желают выехать в Японию, то Советский Союз готов содействовать в решении этой проблемы. Однако японская сторона ни разу не обращалась с таким предложением. К тому же корейский вопрос касается только СССР, КНДР и РК, но не Японии.
В мае 1975 года начинается подготовительная работа по предъявлению иска сахалинских корейцев, желающих выехать на родину, к японскому правительству. Инициатором выступила группа японских адвокатов, истцами – 4 сахалинских корейца: Ом Су Гап (73 лет), Ли Док Рим (61 года), Чжо Кен Гу (53 лет) и Ли Чхи Мён (64 лет). Целью «Сахалинского суда» явилось доказательство того, что у сахалинских корейцев есть право на репатриацию и что Япония обязана вернуть их на родину. 15 лет длился суд и завершился 15 июня 1989 года без вынесения приговора в связи со смертью части истцов и репатриации в РК другой. Несмотря на это «Сахалинский суд» принес большую пользу, так как на весь мир было заявлено о существовании проблемы репатриации сахалинских корейцев. В результате данного суда Япония признала свою ответственность за возникновение указанной проблемы, хотя и «только моральной».
Пятый этап (14 апреля 1988 г. – по настоящее время).
Горбачевская перестройка, которая привела к окончанию «холодной войны», Сеульская Олимпиада 1988 года имели огромное значение для решения проблемы репатриации сахалинских корейцев. 14 апреля 1988 года Министр иностранных дел Японии Уно на заседании парламента признал моральную ответственность Японии за то, что после второй мировой войны бросили на произвол судьбы сахалинских корейцев. Данное признание стало отправной точкой для оказания «гуманитарной» помощи в проведении репатриационных мероприятий. С этого времени начинается этап активных действий со стороны правительств СССР, Японии и РК. Правительства Японии и РК поручают своим Обществам Красного Креста вести все дела для решения проблемы репатриации сахалинских корейцев, которые 14 июля 1989 года создали «Совместную организацию по оказанию помощи корейцам, проживающим на Сахалине».
30 сентября 1990 года были установлены дипломатические отношения между СССР и Республикой Корея. С этого времени усилия общественных организаций и частных лиц в борьбе за права сахалинских корейцев стали приносить плоды. Например, в мае 1993 года в провинции Кенсанбукто (РК) завершается строительство дома престарелых «Дэчан янновон» на личные средства бывшей японской соотечественницы О Ги Мун (80 лет), а в 1994 году первые 45 одиноких престарелых сахалинских корейцев вселяются туда. В настоящее время в нем проживают 64 человека, и содержание дома взял на себя Красный Крест РК(13). Кроме этого, несколько сахалинских репатриантов проживают в «Доме любви» в провинции Канвондо. К сегодняшнему дню переехало на постоянное жительство в Южную Корею около 1700 престарелых сахалинских корейцев.
Еще в 1989 году председатель Совета Старейшин Ассоциации сахалинских корейцев Пак Хе Дон развернул активную деятельность по репатриации первого поколения, разъезжая по Японии, РК. Затем к нему подключаются депутаты японского парламента Кодзо Игараси, Хара Бумбэй, адвокат Такаки Кэнити и др. Руководители общественных организаций сахалинских корейцев многократно посещали Японию и РК, встречались со многими официальными лицами этих стран и вручали им письма с требованиями сахалинских корейцев о возвращении на родину.
Эти требования приняты на совместном заседании правлений Совета старейшин и Ассоциации сахалинских корейцев, проведенном 24 ноября 1994 года:
1. родившихся до 1945 года сахалинских корейцев считать представителями первого поколения и выплатить компенсацию;
2. рожденных после 1946 года считать представителями второго поколения сахалинских корейцев;
3. репатриацию в РК проводить поэтапно в соответствии с возрастом. В первую очередь отправить на родину корейцев, рожденных до 1930 года, в сопровождении семьи, а место проживания выбрать по желанию репатриируемых. Жилище должно находиться в личной собственности. Люди первого поколения должны быть обеспечены пожизненно, включая и медицинское обслуживание. Все необходимые расходы должно нести японское правительство в счет компенсации;
4. на следующем этапе на одинаковых условиях провести репатриацию корейцев, родившихся после 1930 года;
5. российское правительство должно разрешить вывезти в РК все средства, вырученные от реализации личного имущества и выплату пенсии после переезда в РК;
6. желающим оставаться на Сахалине выплачивать в виде компенсации по 10 миллионов иен ежемесячно;
7. российское правительство должно построить корейскую школу и культурный центр в Южно–Сахалинске для национально–культурного возрождения сахалинской корейской диаспоры;
8. Россия и РК должны принять закон о двойном гражданстве для сахалинских корейцев;
9. на одинаковых условиях обеспечить компенсацию и тем бывшим сахалинским корейцам, которые по тем или иным причинам вынуждены были покинуть Сахалин.
Многократные переговоры между министрами иностранных дел СССР и Японии, Президента РК Ким Ен Сама и Премьер–министра Японии Мураяма дали результат. По совместному «пайлот (pilot)» проекту японское правительство через созданный общий Красный Крест Японии и РК выделяет 3 миллиарда 26 миллионов йен на осуществление по переезду на постоянное место жительства в РК сахалинских корейцев первого поколения, пожелавших уехать туда. На эти деньги в РК построили дома в г. Ансан недалеко от Сеула, выделили места в доме престарелых в г. Инчхоне, Красный Крест РК организовывает поездки сахалинских корейцев первого поколения (рожденных до 15 августа 1945 года) в Корею для встречи с родственниками. В 1999 года в г. Ансане (РК) завершилось строительство микрорайона «Кохян маул» из двух административных и восьми жилых зданий, куда в феврале 2000 года вселилось около 1000 репатриантов из Сахалина. К настоящему времени на постоянное место проживания в РК переехало около 1700 сахалинских корейцев первого поколения и выявилось ещё 750 человек желающих репатриироваться(14).
Хронологически процесс репатриации сахалинских корейцев к настоящему времени выглядит следующим образом.
•19 декабря 1946 года в Токио подписывается трёхстороннее советско–американско–японское «Соглашение о репатриации», в реализации которого с 5 декабря 1946 г. по 22 июля 1949 г. из Сахалина были вывезены 280 638 японцев, включая айнов и корейцев, женатых на японках.
•19 апреля 1952 года Министерство юстиции Японии издает Решение № 438, где указано, что, так как Корея стала независимой, то все корейцы потеряли японское подданство.
•19 октября 1956 года СССР и Япония приняли «Совместную декларацию СССР и Японии», по которой за 1957–1966 гг. были репатриированы 2682 японских подданных(15).
•6 февраля 1958 года был создан Союз по репатриации интернированных сахалинских корейцев, руководителем которого стал бывший сахалинский кореец Пак Но Хак.
•В ноябре 1962 года житель г. Томари Хо Дё получил из УВД Сахалинской области ответ на письмо о разрешении выехать в Японию, в котором говорилось: «если японская сторона разрешит въезд, то советское правительство даст согласие»(16). Но японское правительство отказало.
•В январе 1965 года Ким Ен Бе из Корсакова сообщает Пак Но Хаку в Японию, что при наличии японской въездной визы советское правительство даст разрешение на выезд из страны. У сахалинских корейцев пробуждается надежда на возвращение на родину.
•В июне 1966 года Пак Но Хак составляет и отправляет в правительства РК и Японии, а затем в СССР список 6924 сахалинских корейцев, пожелавших выехать на постоянное место жительства в Японию или РК.
•10 декабря 1970 года в г. Тэгу (Республика Корея) создана Ассоциация разрозненных семей Китая и СССР, которая сыграла огромную роль в активизации процесса репатриации сахалинских корейцев. Председателем является И Ту Хун.
•16 мая 1973 года в Москве состоялись переговоры между Красными Крестами СССР и Японии. Представитель советской стороны подтвердил готовность советского правительства разрешить выезд из страны сахалинским корейцам при наличии японской въездной визы.
•В мае 1975 года начинается «Сахалинский суд», инициированный группов японских адвокатов (Михара Рэй, Арука, Такаки Кенити и другие), для доказательства того, что у сахалинских корейцев есть право на репатриацию и что Япония обязана вернуть их на родину(17). Суд завершился 15 июня 1989 года без вынесения приговора в связи со смертью части истцов и репатриации в РК другой.
•Июнь 1976 года – «находкинское событие».
•27 января 1977 года состоялась депортация в КНДР 40 сахалинских корейцев, требовавших отправить их в Корею.
•20 ноября 1981 года семья Пак Хен Чжу из г. Чехова (Сахалин) отправилась в Японию для встречи с южнокорейскими родственниками(18).
•31 мая 1986 года министр иностранных дел СССР Э.А.Шеварднадзе заявил, что выезд сахалинских корейцев в Японию или РК может быть разрешен только при наличии согласия на это КНДР, тем самым, противореча собственному заявлению от 16 января.
•10 августа 1987 года Председатель «Совещания депутатов по проблемам корейцев, оставшихся на Сахалине» Хара Бумбэй обратился с письмом в Сахалинский обком КПСС с просьбой о содействии в организации встреч сахалинских корейцев со своими родственниками.
•1 апреля 1988 года парламент Японии утверждает бюджет на 1988 год, где впервые предусмотрено выделение 2 миллионов 270 тысяч иен для организации встреч сахалинских корейцев со своими родственниками.
•На 1989 год японское правительство вновь выделило 58 миллионов иен для организации встреч сахалинских корейцев со своими родственниками.
•22 июня 1989 года Исполком Совета народных депутатов Сахалинской области утверждает устав областного общества разделенных семей сахалинских корейцев (ОРССК). Первым председателем избран Со Ен Чжун.
•2 января 1990 года впервые в жизни сахалинских корейцев состоялся телемост в прямом эфире между Сахалином и РК, организованный телекомпанией КBS (РК) и ГТРК «Сахалин» (СССР) для членов разделенных корейских семей.
•8 февраля 1990 года. в аэропорту «Южно–Сахалинск» совершил посадку прибывший чартерным рейсом из Сеула самолет южнокорейской авиакомпании KAL «Боинг–727» для доставки 120 сахалинских корейцев на историческую родину.
•24 марта 1990 года в Южно–Сахалинске состоялась учредительная конференция Ассоциации сахалинских корейцев (АСК), переименованная затем в Региональную общественную организацию «Сахалинские корейцы» (РООСК). Первым председателем АСК избран Ким Ми Ун.
•11 сентября 1990 года начальник ОВИРа МВД РСФСР Н.В. Коваленко, отвечая на обращение АСК, сообщает, что «Управлению внутренних дел Сахалинского облисполкома дано указание принимать и рассматривать заявления лиц корейской национальности о выезде на временное и постоянное жительство в Республику Корею»(19).
•10–13 января 1994 года группа экспертов МИД и Красного Креста Японии «в сотрудничестве с представителями Южной Кореи и России <…> провели на Сахалине опрос живущих там корейцев. <…> Число желающих репатриироваться будет объявлено позже <…> Однако известен пакет требований руководителей корейской общины, предусматривающих, в частности, денежные компенсации со стороны Токио всем, кто был принудительно вывезен на Сахалин. Предполагается также, что Япония должна финансировать переезд желающих в Южную Корею и выделение им пособий на устройство на новом месте. Решившие остаться на острове требуют для себя компенсации. Одновременно корейская община на острове решила добиваться <…> права на двойное российско–южнокорейское гражданство и получение уже выделенных пенсий от правительства Российской Федерации даже после репатриации в Южную Корею»(20).
•17 декабря 1996 года заместитель министра иностранных дел РФ Г.Карасин в письме губернатору Сахалинской области И.Фархутдинову сообщает, что «Японская сторона намерена использовать опрос главным образом для разъяснения сахалинским корейцам содержания «проекта переселения на постоянное жительство» (или «пилотного проекта», как его называют южнокорейцы) и выяснить число желающих выехать в РК на предлагаемых этим проектом условиях (проек стоимостью около 3,2 млрд. иен предполагает строительство в РК пансионата для престарелых на 100 чел. и жилого здания на 500 семей). <….> C нашей точки зрения, японский подход к проблеме противоречит требованиям самих сахалинских корейцев и нарушает их гражданские права <…> Cеул призывает сначала реализовать «пилотный проект», а затем вернуться к другим проблемам»(21).
•В июле 2001 года японское правительство, исходя из «гуманитарных соображений», выделило 3,2 млрд. иен на строительство благоустроенных квартир для сахалинских корейцев в РК и около 500 млн. иен для строительства на Сахалине культурного корейского центра(22).
•26 ноября 2004 года президент Научно–исследовательского фонда международного права адвокатской палаты г. Москвы А.А.Гладышев представил предварительное заключение экспертизы, проведенной по просьбе участников Московской конференции руководителей общественных организаций сахалинских корейцев.
1. Вопрос репатриации, компенсации за принудительный труд, компенсации за причиненный моральный вред и за утраченную собственность имеют судебные перспективы,
2. Международное право гарантирует каждому, чьи права нарушены, восстановление этих прав путем компенсации, возврата (реституции) собственности, незаконно конфискованной, восстановления статуса, возвращения на родину за счет стороны, нарушившей права»(23).
•13 октября 2005 года в парламент РК представлен проект «Особого закона РК о поддержке сахалинских соотечественников», разработанный депутатом Чжан Кен Су.
•30 декабря 2005 года также в парламент РК поступил проект «Особого закона об ускорении репатриации и помощи в адаптации в РК сахалинских корейцев», разработанный депутатом Хан Мен Сук(24).
Анализируя процесс и некоторые итоги репатриации сахалинских корейцев первого поколения, можно подвести предварительные итоги. Вопрос о репатриации сахалинских корейцев был поднят в 1994 году, во время работы на Сахалине японо-корейской комиссии по проблемам сахалинских корейцев при содействии МИДа РФ. Руководство ОАСК выдвинуло требования к правительству Японии: репатриация, в первую очередь, корейцев первого поколения с предоставлением в РК жилья и обеспечения пожизненной пенсии; выплата Японией компенсации за материальный и моральный ущерб всем, кто пожелает остаться на Сахалине. По прошествии десяти лет можно констатировать, что сахалинским корейцам удалось достичь немногого.
При решении проблемы репатриации необходимо учитывать следующий момент. В настоящее время на Сахалине проживают четыре поколения корейцев. Прежде всего, это те, которые во времена японского колониального господства были завезены из Кореи на Сахалин и после окончания Второй мировой войны вынуждены были остаться на Сахалине (представители первого поколения). По данным переписи населения 2002 года их насчитывается 837 человек(25). Они вынуждены были продолжать жить на чужбине, глубоко в душу запрятав надежду на возвращение на родину. Не зная русского языка, им пришлось пройти через тяжелые испытания в чуждой среде, так и не приспособившись к европейской культуре. В изоляции от родины они сохранили и передали своим детям и внукам традиции и обычаи, культуру своих предков. Ко второму поколению относятся их дети, независимо, от того, где они родились – в Корее или на Сахалине. Их в настоящее время на Сахалине проживают 12 552 человека. Представители второго поколения, получив в наследство культуру предков от своих родителей, вынуждены были жить в условиях двойной культуры – восточной и западной. Они прошли через процесс советизации, стали забывать родную речь и обычаи предков. Сахалинские корейцы третьего–четвертого поколений – это уже люди постсоветской эпохи. Число их – 14 923 человека.
Несмотря на то, что сахалинские корейцы первого поколения пытались сохранить свою этническую самобытность, естественным образом происходила ассимиляция. И на сегодняшний день корейская молодёжь в значительной степени не владеет корейским языком, не знает национальных традиций и обычаев. Можно сказать, что для большинства корейцев, родившихся и выросших на Сахалине, родным языком является русский, и жизнь в России для них более привычна и понятна, чем на родине предков. Поэтому для них совершенно не актуальна проблема репатриации. Их волнуют другие вопросы.
Как показал опыт первых переселенцев(26), при выезде на постоянное место жительства в РК адаптация проходила достаточно тяжело. Сахалинские корейцы столкнулись с другим общественным строем, иной системой общественных отношений. Поэтому действительное число корейцев, желающих покинуть Сахалин, не так уж и много, так как немногие старики за шестьдесят дожили до настоящего времени.
В ходе исследования был проведен опрос среди граждан корейской национальности с целью выяснения численности потенциальных желающих, вернуться на историческую Родину. Основными респондентами были студенты Института экономики и востоковедения Сахалинского государственного университета в возрасте от 20 до 25 лет, а также лица корейской национальности в возрасте от 25 до 40 лет, проживающие на Сахалине в количестве 150 человек. В ходе анкетирования были заданы вопросы, связанные с социальными взаимоотношениями и политической обстановкой.
Несмотря на то, что старшее поколение (бабушки и дедушки), воспользовавшись правом вернуться на свою историческую родину, в основном проживают в Республике Корея (45%), подавляющее большинство респондентов не желают покидать Сахалин (82%). Возможно, причина в том, что больше половины (56%) не имела возможности встречаться с родственниками, проживающими в РК, тем самым, утратив эмоциональную связь с ними. Также проблемой является незнание корейского языка подавляющего большинства респондентов, что как следствие может создать проблемы при дальнейшем трудоустройстве в РК. Только 7% респондентов, имея представление о том, как семья оказалась на Сахалине, осведомлены о политике, проводимой правительствами РК и России для решения проблемы репатриации корейцев(27).
Подводя итоги, необходимо указать, что вопрос о необходимости репатриации предстоит решать самим сахалинским корейцам при участии правительств России, Японии и РК.
1. Цит. по Кузин, А. Т. Сахалинские корейцы: история и современность (Сборник документов и материалов, 1880–2005) / А. Т. Кузин. – Южно–Сахалинск: Сахалинское книжное издательство, 2006. – С.275–276.
2. Цит. по Кузин А. Т. Указ. соч. – С. 276.
3. Бок, Зи Коу. Корейцы на Сахалине / Бок Зи Коу. – Южно–Сахалинск, 1993. – С. 3
4. Подпечников, В.Л. О репатриации японского населения с территории Южного Сахалина и Курильских островов / В.Л.Подпечников. // Краеведческий бюллетень. Южно-Сахалинск, 2003. № 3. – С. 257–260.
5. Кузин, А. Т. Сахалинские корейцы: история и современность (Сборник документов и материалов, 1880–2005) / А. Т. Кузин. – Южно–Сахалинск: Сахалинское книжное издательство, 2006. – С. 103.
6. Оонума Ясаки. Сахалине борёдин сарамдыл / Ясаки Оонума. – Токио, 1999. – С. 33. (Брошенные на
Сахалине люди) (на корейском языке. Перев. Пак Сын Ы).
7. Ло, Ен Дон. Проблема российских корейцев: история и перспектива решения / Ло Ен Дон. – М.: Арго, 1995. – С. 62.
8. ГАСО. Ф. 53, Оп. 1, Д. 23, Л. 20.
9. Ло, Ен Дон. Указ. соч. – С. 55.
10. Из личного архива автора. Материал предоставлен сыном Хо Дё – Хо Нам Хуном, жителем г. Томари (Сахалинская область).
11. Бок Зи Коу. Указ. соч. – С. 103.
12. Оонума Ясаки. Указ. соч. – С. 101–102.
13. Чхве, Киль Сон. Сахалин. Юхёнгва кимины ттан / Чхве Киль Сон. – Соул: Минсоквон, 2003. – С. 110. (Сахалин: земля каторги и брошенных людей). Перевод с корейского – Пак Сын Ы.
14. Из сообщений членов делегации МИД и Общества КК РК на встрече с корейским населением 10 февраля 2007 г. в Южно – Сахалинске. (Запись сделана автором ).
15. Подпечников, В.Л. О репатриации японского населения с территории Южного Сахалина и Курильских островов / В.Л.Подпечников. // Краеведческий бюллетень. Южно-Сахалинск, 2003. № 3. – С. 257–260.
16. Из личного архива автора. Материал предоставлен сыном Хо Дё – Хо Нам Хуном, жителем г. Томари (Сахалинская область).
17. Оонума Ясаки. Указ. соч. – С. 118.
18. Пак Хен Чжу. Репортаж с Сахалина. // Документально-историческое эссе. / Пак Хен Чжу. – Южно-Сахалинск: ЗАО «Файн Дизайн», 2004. – С. 28.
19. Кузин, А. Т. Сахалинские корейцы: история и современность (Сборник документов и материалов, 1880–2005) / А. Т. Кузин. – Южно–Сахалинск: Сахалинское книжное издательство, 2006. – С. 292.
20. Там же, С. 308–309.
21. Там же. С. 316.
22. Сведения взяты из письма МИД Японии в МИД РФ. (Архив РООСК).
23. Архив РООСК.
24. Сборник материалов парламентских слушаний по проекту «Особого закона об ускорении репатриации и помощи в адаптации в РК сахалинских корейцев». – Сеул. 2005.
25. Национальный состав и владение языками, гражданство. – М.: ИИЦ «Статистика России», 2004. – С. 780. (Итоги Всероссийской переписи населения 2002 г.: в 14 т. / Федер. Служба гос. статистики; т.4. кн. 1.)
26. И Сун Хён. Репатрианты из Сахалина / И Сун Хён. – Сеул: изд. Сеульского университета, 2004. С. 17. (на кор. яз.)
27. Анкетирование проводилось членами научного кружка студентов ИЭиВ СахГУ по изучению жизни сахалинских корейцев в мае 2006 года.
Пак Сын Ы, доцент, Центр современных исследовний стран СВА СахГУ
2 июня 2010г.
Вернуться назад
|